Йаррис /// В доме было десять тысяч двеpей, но она выходила в окно ©
И поняла, как выглядит душа.
Это такой ма-аленький газончик, этакую мини-клумбочку с зеленой травкой и цветочками (сорт – по желанию).
Когда все хорошо – цветочки распускаются, травка зеленеет, солнышко блестит.
А когда вдруг что-то происходит, обида, ну, или просто грубое-неприятное слово скажут – травинки сворачиваются, цветочки скукоживаются, будто боятсЯ, что на них сейчас наступят.
А когда на них наступают, то они втягиваются в землю. То есть, в сердце. А по нему, тем временем, кто-то топчет ногами.
А когда перестают топтать, то идет дождь – человек плачет. И с души тоже падают темные капли. Как с сырой земли. Только капли не черные, а темно-бордовые, густые, горькие, словно кровь.
А потом, когда дождь проходит, а тучи не рассеиваются, сердце с заключенной в него душой сохнет, сохнет, покрывается трещинами, словно земля в калифорнийской Долине Смерти, и когда появляется солнце – далекое, не греющее, взошедшее над чужим счастьем - то душа начинает сочиться сквозь трещины.
Это больно. Это жутко. Капли падают в никуда, безвозвратно.
И если в этот момент еще какие-то слова или обиды опять приходят – то это все.
Не газон – а язвенная рана. Зараженная бесплодием земля, на которую падает кислотный дождь из все тех же человеческих слез.
Что дальше?
Вариантов много. Тут уж зависит от души.
Ведь душа может умереть...
Но это бывает редко. Если б было часто – на земле не осталось бы не одно поэта.
Ну, может конечно, прийти добрый дядя – садовнк: посмотрит на все это, покачав головой, принесет чистой воды, польет хорошенько, потом выведет плотоядных червяков, потом земельку вспашет, аккуратно, просушит немного, с удивлением обнаружит, что это не что-нибудь, а чернозем настоящий, потом достанет семян, бережно их в землю посадит, закопает, польет удобрением, и еще каждый день приходить проверять будет. Все ли идет хорошо, не завяло ли чего по неосторожности.
Или душа сама собой восстановится, просохнет, вздохнет – из трещинки потянется к лучику солнца робкая травинка, а за ней распустится и остальная буйная растительность..
Так тоже бывает.
Хотя, может быть "..Сердце твое – двулико: сверху оно набито мягкой травой, а снизу – каменное, каменное дно..." (с)Агата Кристи
Это когда душа распускается, но до конца в солнце не верит. В глубине остается надтреснутой.
И тогда у человека очень печальные глаза.
Это такой ма-аленький газончик, этакую мини-клумбочку с зеленой травкой и цветочками (сорт – по желанию).
Когда все хорошо – цветочки распускаются, травка зеленеет, солнышко блестит.
А когда вдруг что-то происходит, обида, ну, или просто грубое-неприятное слово скажут – травинки сворачиваются, цветочки скукоживаются, будто боятсЯ, что на них сейчас наступят.
А когда на них наступают, то они втягиваются в землю. То есть, в сердце. А по нему, тем временем, кто-то топчет ногами.
А когда перестают топтать, то идет дождь – человек плачет. И с души тоже падают темные капли. Как с сырой земли. Только капли не черные, а темно-бордовые, густые, горькие, словно кровь.
А потом, когда дождь проходит, а тучи не рассеиваются, сердце с заключенной в него душой сохнет, сохнет, покрывается трещинами, словно земля в калифорнийской Долине Смерти, и когда появляется солнце – далекое, не греющее, взошедшее над чужим счастьем - то душа начинает сочиться сквозь трещины.
Это больно. Это жутко. Капли падают в никуда, безвозвратно.
И если в этот момент еще какие-то слова или обиды опять приходят – то это все.
Не газон – а язвенная рана. Зараженная бесплодием земля, на которую падает кислотный дождь из все тех же человеческих слез.
Что дальше?
Вариантов много. Тут уж зависит от души.
Ведь душа может умереть...
Но это бывает редко. Если б было часто – на земле не осталось бы не одно поэта.
Ну, может конечно, прийти добрый дядя – садовнк: посмотрит на все это, покачав головой, принесет чистой воды, польет хорошенько, потом выведет плотоядных червяков, потом земельку вспашет, аккуратно, просушит немного, с удивлением обнаружит, что это не что-нибудь, а чернозем настоящий, потом достанет семян, бережно их в землю посадит, закопает, польет удобрением, и еще каждый день приходить проверять будет. Все ли идет хорошо, не завяло ли чего по неосторожности.
Или душа сама собой восстановится, просохнет, вздохнет – из трещинки потянется к лучику солнца робкая травинка, а за ней распустится и остальная буйная растительность..
Так тоже бывает.
Хотя, может быть "..Сердце твое – двулико: сверху оно набито мягкой травой, а снизу – каменное, каменное дно..." (с)Агата Кристи
Это когда душа распускается, но до конца в солнце не верит. В глубине остается надтреснутой.
И тогда у человека очень печальные глаза.