Йаррис /// В доме было десять тысяч двеpей, но она выходила в окно ©
читать дальшеВышла дико извращенской. Не знаю, что со мной, прямо. Это экзамены так действуют....
Можно не читать.
Хотя, с историей Анжело и Лауры эта часть (первая) никак не связаны.
С "Киндрэтами" тоже. ))
Так что читать можно даже тем, кто не имеет об этом ни малейшего понятия.
Хотя, лично я бы не советовала вообще читать.
Мой бред никому не нужен.
Вообщем, читайте на здоровье.
Только, прежде чем кидаться тапками, снимите с них железные набойки. Позязя!!!
К сожалению, истинный автор эпиграфа неизвестен... (( Так что извиняйте... ((
Последнее предупреждение: я - извращенка. Дедушка Фрейд по мне плачет. Тапками кидаться просьба в порядке строгой очереди. -Отец, ну я не понимаю твоей логики! Ты что, боишься этого смехотвороного попа, пугающего каждого прохожего своими глупыми увещеваниями? Он ничего нам не сделает!!
- Заткнись, и собирай вещи! Мы должны покинуть этот славный городишко до сигнала тушения огней.
- А я думаю, что его прирезать надо! Потихоньку, ночью... – не унимался Антонио - Делов-то на пять минут!! – он ловко пригнулся, увернувшись от тяжелой отцовской руки, возжелавшей дать ему подзатыльник. – Ладно, я молчу.
- Вот-вот. Молчи, захребетник.
Рыжий паренек фыркнул. Никогда он не был захребетником. Ну, разве что, лет до пяти, пока не был обучен доходному ремеслу. А дальше-то.. Деньги были, и он исправно приносил их отцу. Естественно, припрятав, предварительно, пару монеток "для души". Чистой воды баловство.
"А, все-таки того священника надо было убить."
====================================================================================
Лежа в стогу сена в подпрыгивающей на каждой кочке повозке Антонио с упоением жевал соломинку и предавался мечтам.
Во-первых, Богемия – земля богатая. Ну, неспокойно там, религиозные восстания, но, все же, жить можно. Во-вторых, побывать на новом месте всегда интересно, особенно если все это обещает приключения. В-третьих, с голоду помереть при всем желании не удастся. Говорят, что, в отличие от холодной зимы, и, следовательно, скудных урожаев в Германии, в той местности, куда направлялись они с отцом, сельское хозяйство было развито, и с продовольствием проблем почти не было.
Ну, а, в-четвертых, наконец, вернуться можно было всегда. По крайней мере, Тони хотелось так думать.
- У меня нет дома, и я могу ехать куда угодно.. Красота! – промурчал он себе под нос. – Слышь, пап, а скакать по этим трижды проклятым кочкам нашей лошаденке еще далеко? – Антонио окликнул отца и приподнялся на локте, повернувшись в его сторону.
- А черт знает! – угрюмо крикнул отец в ответ.
- Ну, спроси у черта! – хохотнул паренек.
- Сам спроси, дурья башка. Почем я знаю, где мы находимся? Едем и едем. Скажи спасибо, что на стражников не нарвались.
- Нет, я лучше выражу свою крайнюю признательность тому добрейшей души крестьянину, что одолжил нам эту колымагу и клячу! – Тони засмеялся и снова улегся на сено.
- Одолжил? Ха-ха.. Думаю, сейчас он бы засунул тебе благодарность глубоко в глотку, и сверху бы навозу положил. Хотя, поработал ты неплохо. Так незаметно все сделал..
- А я к кобылам всегда незаметно подкрадываюсь – прищурился Антонио. - Они меня, животинки, любят. Видимо, хозяин был нерадивый, плохо кормил, что эта вообще на кусочех хлеба сповадилась...
- Ладно, кончай треп. Лезь сюда, на козлы, и давай, поработай возницей немного. Хватит штаны просиживать да рубашку пролеживать! – с этими словами отец остановил лошадь и, кряхтя, потянулся.
Антонио, без возражений, резво подполз к возничьему месту и уселся на него, прихлестнув поводьями.
- Н-но! Пош-шла, милашка!
Кобылка фыркнула и её копыта вновь застучали по пыльной кочковатой дороге.
=====================================================================================
С момента приезда на богемскую землю прошло почти полтора года.
Квартал, негласно принадлежавший воровской гильдии, принял двух весьма известных (настолько, что слухи дошли и до стольной Праги) немецких представителей своего ремесла радушно. По крайней мере, на первых порах. Дальше было и хуже, и лучше, и по-всякому: Антонио за один год умудрившийся три раза улизнуть из-под стражи, был признан самым персепективным из "молодняка", и, естественно, горожанам за его ржыую голову было объявлено неплохое вознаграждение. Отец же был осмотрительнее, и, все перевалив не сына, практически всегда отсиживался по трактирам и кабакам.
Уже неделю стояла отвратительо-осенняя, слякотная погода, было промозгло, сыро и нигде, решительно нигде нельзя было согреться.
- Не-ет.. Столько денег ты не скопишь ни в жисть. А уж за два-то дня..
- Вы меня не знаете. Я попробую.
- Нет шансов. Мы не даем тебе шансов. Но мы, все же, согласны на небольшую альтернативку.. – глаза говорившего хищно блеснули.
- Какую? – утопающий хватается за соломинку, а должник – за возможность отыграться.
- Мы готовы простить должок, если ты..
- Согласен!
- Ты не дослушал! Мы простим должок, если ты.. Позволишь нам немного пообщаться с твоим сыночком. Совсем немного. Буквально дня три. Он нам откроет какие-нибудь свои юношеские тайны, и мы его отпустим обратно, к папочке. Условия ясны?
Майер-старший молчал долго. Прикидывал что-то в уме. Не сходилось. Над подобной сделкой он никогда не задумывался.
- Ну, раз ты не согласен, то завтра жди гостей. Совсем других, более дорогих гостей.. - человек в плаще развернулся с явным намерением уйти.
- Я согласен. – пробурчал Генрих, вздохнув.
- Правильно. Вот и молодец. Завтра, будь добр, скажи своему рыжику, чтобы пришел на площадь ближе к полночи. Обратно получишь его к воскресенью.. – человек в плаще изобразил полу-поклон и направился прочь.
===================================================================
Утро вторника было солнечным и ясным. Горожане стягивались в Храм Богоматери на утреннюю службу. В воровском квартале, как всегда с утра было затишье. Ну, относительное. Стоны жаждущих опохмела пьяниц не в счет. Брань цыган тоже.
Два дня сверх договоренности.
Генрих был готов биться головой об стенку, хотя понимал, что бесполезно. И, где-то, в глубине души, все-же радовался, что удалось откупиться. Несмотря на то, что цена его, все же, смущала.
Решив, что сидеть в комнате резона нет, он решил отправиться в город. Поискать, побродить, что-нибудь узнать. Выпить, наконец.
Несколько человек, ближе к вечеру, все-таки спросили Майера, где же его Антонио, чего-ж его уже почти неделю не видно - не слышно. Но Генрих лишь пожимал плечами. "Загулял с какой-нибудь девкой, наверное... Дело молодое.." – отвечал он на подобные вопросы. И сам на ночь пригрелся на груди какой-то затасканной пьяной шлюхи.
Ввалившись в квартиру на рассвете он заметил на спинке стула знакомую синюю куртку, а, рядом со столом, на полу, сиротливо лежащий ботинок.
Хмель из головы испарился разом.
"Вернулся!!! "
- Тонио, Тонио!!!!! – радостно крикнул он, толкнув дверь в комнату.
Действительно, как и предполагалось, Антонио там был. Лежал на кровати, повернувшись лицом к стенке.
– Вернулся, сынок! А где ты был? Почему так долго? – не побоявшись разбудить, громко спросил Генрих, присев на кровать и тронув сына за плечо.
Тот не шелохнулся. Видимо, действительно спал.
- Эй, ты спишь, что ли? Ну, проснись. Утро уже. Вставать пора! – он, во второй раз, несильно потряс Тони за плечо.
Ноль реакции.
- Что с тобой? Повернись-ка. Давай-давай!!
- Уходи. – неожиданно отчетливо и ясно произнес Антонио.
- Что? Поче..
- Уходи. Встань с кровати и выйди из комнаты.
- Чего? – недоуменно протянул Генрих. – Что с тобой? Ты в своем уме?
- Глухой что ли? Я сказал тебе, чтобы ты встал с кровати и ушел. Уходи!! – с нажимом проговорил Тони, одним движением сбросив со своего плеча отцовскую руку.
Генрих оторопел. Никогда сын не разговаривал с ним так. "Что же с ним произошло, черт возьми?" – возмущенно подумал он. Но потом сообразил, что вопрос следует поставить иначе: "Что они с ним сделали?".
==================================================================
- А вот теперь объясни мне, за что, а? За что? Что я тебе такого сделал-то? – спросил он, повернув голову и взглянув отцу прямо в глаза. – Что ты решил свою шкуру спасти ценой моей че.. Моего здоровья? – спросил Антонио. Майер-старший угрюмо молчал.
"Рыжик" судорожно вздохнул и попытался встать с кровати, но сей номер не удался - болело решительно все. Пришлось сесть обратно.
- Сиди-сиди, сынок..
- Сижу, как видишь.. – пробубнил он. - Я теперь на улицу, боюсь, долго выйти не смогу.. С такой-то рожей и с новоприобретенной репутацией!
- Да ладно, что они тебе скажут-то? – притворно-обнадеживающе отмахнулся Генрих.
Тони вновь посмотрел на отца почти что с ненавистью.
- Что ОНИ скажут МНЕ ? Все скажут. Все-все скажут. Ты не представляешь, папаша, что они мне скажут.. Тебе ли я должен повествовать о воровском и бродяжничьем мире? А сам-то ты обо мне что думал, если бы я не был твоим сыном? А? Ну ответь, ответь, у тебя психология странная, я же должен знать, что меня ждет в будущем! Таких как ты тут вся округа! И вообще, если бы ты ува.. если бы ты хоть немного любил меня, как отец, понимаешь, любил, то ты бы сейчас пошел к ним и надрал им задницу!! Пошел бы, и защитил бы меня! Чтобы они ничего не говорили! Чтобы они не приходили больше сюда! – Антонио сорвался на крик и по щекам его предательски, никак не иначе, потекли слезы.– Кто ты такой после этого? Даже собственные проблемы решаешь за счет меня!! -ему стало крайне паршиво от осознания собственного положения, и оттого, что в положение это его поставил ни кто иной, как единственный близкий человек на Земле. Тони хотел отвернуться или переползти на другой край кровати, но Генрих, неожиданно, с силой схватил паренька за шиворот.
- Кто я такой, хочешь знать? Я, пока что, твой отец, понял, паршивец!? – он тряханул рыжеволосого паренька и оттолкнул его так, что тот с размаху стукнулся головой о стену. Но не издал ни звука. – А ты – мой сын. Хотя, кажется, с поза-позавчерашнего дня уже дочка? Да? – он с нескрываемой издевкой посмотрел на Тони и рассмеялся. – Вот, даже плакать уже научился, как я посмотрю.. Быстро схватываешь! Скоро мышей бояться начнешь, и к мужикам наловчишься лезть.. Не бойся, дурачок, вдруг понравится!
Антонио, предпринял вторую попытку вскочить с кровати, но на сей раз его остановил кулак отца, пришедшийся аккурат в солнечное сплетение.
- Ничего-ничего.. Все очень удачно складывается.. – Майер-старший смотрел на перегнувшегося пополам, зашедшегося в хриплом кашле сына и, словно предвкушая что-то, ухмыльнулся. – Наследственность у тебя хорошая. Думал, мою профессию унаследуешь.. Вроде получалось неплохо.. А ты, похоже, все-таки в мать.. Уродился..
Тонио замер. Не смотря ни на боль, ни на то, что у него потемнело в глазах. Он приподнял голову и исподлобья, в ужасе, покосился на отца. А тот, не замечая этого, продолжил. - ...уродился.. Настоящей продажной.. Девкой.. Что ж, хорошо. Все очень удачно складывается.. – Генрих медленно повернулся и ни слова больше не произнеся, вышел из комнаты.
Антонио так и остался стоять, полу-согнувшись, с трудом перебарывая рвотный рефлекс. Рыжая коса, соскользнув со спины, поболталась в воздухе, оставляя на периферии сознания мысль о немедленном самоубийстве через повешение. Но для того, чтобы повеситься, нужно еще найти крючок.. И разогнуться. А это было невыполнимо.. Совершенно невыполнимо.
Неожиданно все мысли куда-то испарились, оставляя за собой причудливую, белую галюцинационную рябь в глазах. А потом померкла и она.
Зато пол резко приблизился и больно ударил по правому боку.
Можно не читать.
Хотя, с историей Анжело и Лауры эта часть (первая) никак не связаны.
С "Киндрэтами" тоже. ))
Так что читать можно даже тем, кто не имеет об этом ни малейшего понятия.
Хотя, лично я бы не советовала вообще читать.
Мой бред никому не нужен.
Вообщем, читайте на здоровье.
Только, прежде чем кидаться тапками, снимите с них железные набойки. Позязя!!!
История Антонио Майера (часть I)
К сожалению, истинный автор эпиграфа неизвестен... (( Так что извиняйте... ((
У меня необычная профессия:
я нахожу вещи раньше,
чем люди успевают их потерять.
(с) Mayer
я нахожу вещи раньше,
чем люди успевают их потерять.
(с) Mayer
Последнее предупреждение: я - извращенка. Дедушка Фрейд по мне плачет. Тапками кидаться просьба в порядке строгой очереди. -Отец, ну я не понимаю твоей логики! Ты что, боишься этого смехотвороного попа, пугающего каждого прохожего своими глупыми увещеваниями? Он ничего нам не сделает!!
- Заткнись, и собирай вещи! Мы должны покинуть этот славный городишко до сигнала тушения огней.
- А я думаю, что его прирезать надо! Потихоньку, ночью... – не унимался Антонио - Делов-то на пять минут!! – он ловко пригнулся, увернувшись от тяжелой отцовской руки, возжелавшей дать ему подзатыльник. – Ладно, я молчу.
- Вот-вот. Молчи, захребетник.
Рыжий паренек фыркнул. Никогда он не был захребетником. Ну, разве что, лет до пяти, пока не был обучен доходному ремеслу. А дальше-то.. Деньги были, и он исправно приносил их отцу. Естественно, припрятав, предварительно, пару монеток "для души". Чистой воды баловство.
"А, все-таки того священника надо было убить."
====================================================================================
Лежа в стогу сена в подпрыгивающей на каждой кочке повозке Антонио с упоением жевал соломинку и предавался мечтам.
Во-первых, Богемия – земля богатая. Ну, неспокойно там, религиозные восстания, но, все же, жить можно. Во-вторых, побывать на новом месте всегда интересно, особенно если все это обещает приключения. В-третьих, с голоду помереть при всем желании не удастся. Говорят, что, в отличие от холодной зимы, и, следовательно, скудных урожаев в Германии, в той местности, куда направлялись они с отцом, сельское хозяйство было развито, и с продовольствием проблем почти не было.
Ну, а, в-четвертых, наконец, вернуться можно было всегда. По крайней мере, Тони хотелось так думать.
- У меня нет дома, и я могу ехать куда угодно.. Красота! – промурчал он себе под нос. – Слышь, пап, а скакать по этим трижды проклятым кочкам нашей лошаденке еще далеко? – Антонио окликнул отца и приподнялся на локте, повернувшись в его сторону.
- А черт знает! – угрюмо крикнул отец в ответ.
- Ну, спроси у черта! – хохотнул паренек.
- Сам спроси, дурья башка. Почем я знаю, где мы находимся? Едем и едем. Скажи спасибо, что на стражников не нарвались.
- Нет, я лучше выражу свою крайнюю признательность тому добрейшей души крестьянину, что одолжил нам эту колымагу и клячу! – Тони засмеялся и снова улегся на сено.
- Одолжил? Ха-ха.. Думаю, сейчас он бы засунул тебе благодарность глубоко в глотку, и сверху бы навозу положил. Хотя, поработал ты неплохо. Так незаметно все сделал..
- А я к кобылам всегда незаметно подкрадываюсь – прищурился Антонио. - Они меня, животинки, любят. Видимо, хозяин был нерадивый, плохо кормил, что эта вообще на кусочех хлеба сповадилась...
- Ладно, кончай треп. Лезь сюда, на козлы, и давай, поработай возницей немного. Хватит штаны просиживать да рубашку пролеживать! – с этими словами отец остановил лошадь и, кряхтя, потянулся.
Антонио, без возражений, резво подполз к возничьему месту и уселся на него, прихлестнув поводьями.
- Н-но! Пош-шла, милашка!
Кобылка фыркнула и её копыта вновь застучали по пыльной кочковатой дороге.
=====================================================================================
С момента приезда на богемскую землю прошло почти полтора года.
Квартал, негласно принадлежавший воровской гильдии, принял двух весьма известных (настолько, что слухи дошли и до стольной Праги) немецких представителей своего ремесла радушно. По крайней мере, на первых порах. Дальше было и хуже, и лучше, и по-всякому: Антонио за один год умудрившийся три раза улизнуть из-под стражи, был признан самым персепективным из "молодняка", и, естественно, горожанам за его ржыую голову было объявлено неплохое вознаграждение. Отец же был осмотрительнее, и, все перевалив не сына, практически всегда отсиживался по трактирам и кабакам.
Уже неделю стояла отвратительо-осенняя, слякотная погода, было промозгло, сыро и нигде, решительно нигде нельзя было согреться.
- Не-ет.. Столько денег ты не скопишь ни в жисть. А уж за два-то дня..
- Вы меня не знаете. Я попробую.
- Нет шансов. Мы не даем тебе шансов. Но мы, все же, согласны на небольшую альтернативку.. – глаза говорившего хищно блеснули.
- Какую? – утопающий хватается за соломинку, а должник – за возможность отыграться.
- Мы готовы простить должок, если ты..
- Согласен!
- Ты не дослушал! Мы простим должок, если ты.. Позволишь нам немного пообщаться с твоим сыночком. Совсем немного. Буквально дня три. Он нам откроет какие-нибудь свои юношеские тайны, и мы его отпустим обратно, к папочке. Условия ясны?
Майер-старший молчал долго. Прикидывал что-то в уме. Не сходилось. Над подобной сделкой он никогда не задумывался.
- Ну, раз ты не согласен, то завтра жди гостей. Совсем других, более дорогих гостей.. - человек в плаще развернулся с явным намерением уйти.
- Я согласен. – пробурчал Генрих, вздохнув.
- Правильно. Вот и молодец. Завтра, будь добр, скажи своему рыжику, чтобы пришел на площадь ближе к полночи. Обратно получишь его к воскресенью.. – человек в плаще изобразил полу-поклон и направился прочь.
===================================================================
Утро вторника было солнечным и ясным. Горожане стягивались в Храм Богоматери на утреннюю службу. В воровском квартале, как всегда с утра было затишье. Ну, относительное. Стоны жаждущих опохмела пьяниц не в счет. Брань цыган тоже.
Два дня сверх договоренности.
Генрих был готов биться головой об стенку, хотя понимал, что бесполезно. И, где-то, в глубине души, все-же радовался, что удалось откупиться. Несмотря на то, что цена его, все же, смущала.
Решив, что сидеть в комнате резона нет, он решил отправиться в город. Поискать, побродить, что-нибудь узнать. Выпить, наконец.
Несколько человек, ближе к вечеру, все-таки спросили Майера, где же его Антонио, чего-ж его уже почти неделю не видно - не слышно. Но Генрих лишь пожимал плечами. "Загулял с какой-нибудь девкой, наверное... Дело молодое.." – отвечал он на подобные вопросы. И сам на ночь пригрелся на груди какой-то затасканной пьяной шлюхи.
Ввалившись в квартиру на рассвете он заметил на спинке стула знакомую синюю куртку, а, рядом со столом, на полу, сиротливо лежащий ботинок.
Хмель из головы испарился разом.
"Вернулся!!! "
- Тонио, Тонио!!!!! – радостно крикнул он, толкнув дверь в комнату.
Действительно, как и предполагалось, Антонио там был. Лежал на кровати, повернувшись лицом к стенке.
– Вернулся, сынок! А где ты был? Почему так долго? – не побоявшись разбудить, громко спросил Генрих, присев на кровать и тронув сына за плечо.
Тот не шелохнулся. Видимо, действительно спал.
- Эй, ты спишь, что ли? Ну, проснись. Утро уже. Вставать пора! – он, во второй раз, несильно потряс Тони за плечо.
Ноль реакции.
- Что с тобой? Повернись-ка. Давай-давай!!
- Уходи. – неожиданно отчетливо и ясно произнес Антонио.
- Что? Поче..
- Уходи. Встань с кровати и выйди из комнаты.
- Чего? – недоуменно протянул Генрих. – Что с тобой? Ты в своем уме?
- Глухой что ли? Я сказал тебе, чтобы ты встал с кровати и ушел. Уходи!! – с нажимом проговорил Тони, одним движением сбросив со своего плеча отцовскую руку.
Генрих оторопел. Никогда сын не разговаривал с ним так. "Что же с ним произошло, черт возьми?" – возмущенно подумал он. Но потом сообразил, что вопрос следует поставить иначе: "Что они с ним сделали?".
==================================================================
- А вот теперь объясни мне, за что, а? За что? Что я тебе такого сделал-то? – спросил он, повернув голову и взглянув отцу прямо в глаза. – Что ты решил свою шкуру спасти ценой моей че.. Моего здоровья? – спросил Антонио. Майер-старший угрюмо молчал.
"Рыжик" судорожно вздохнул и попытался встать с кровати, но сей номер не удался - болело решительно все. Пришлось сесть обратно.
- Сиди-сиди, сынок..
- Сижу, как видишь.. – пробубнил он. - Я теперь на улицу, боюсь, долго выйти не смогу.. С такой-то рожей и с новоприобретенной репутацией!
- Да ладно, что они тебе скажут-то? – притворно-обнадеживающе отмахнулся Генрих.
Тони вновь посмотрел на отца почти что с ненавистью.
- Что ОНИ скажут МНЕ ? Все скажут. Все-все скажут. Ты не представляешь, папаша, что они мне скажут.. Тебе ли я должен повествовать о воровском и бродяжничьем мире? А сам-то ты обо мне что думал, если бы я не был твоим сыном? А? Ну ответь, ответь, у тебя психология странная, я же должен знать, что меня ждет в будущем! Таких как ты тут вся округа! И вообще, если бы ты ува.. если бы ты хоть немного любил меня, как отец, понимаешь, любил, то ты бы сейчас пошел к ним и надрал им задницу!! Пошел бы, и защитил бы меня! Чтобы они ничего не говорили! Чтобы они не приходили больше сюда! – Антонио сорвался на крик и по щекам его предательски, никак не иначе, потекли слезы.– Кто ты такой после этого? Даже собственные проблемы решаешь за счет меня!! -ему стало крайне паршиво от осознания собственного положения, и оттого, что в положение это его поставил ни кто иной, как единственный близкий человек на Земле. Тони хотел отвернуться или переползти на другой край кровати, но Генрих, неожиданно, с силой схватил паренька за шиворот.
- Кто я такой, хочешь знать? Я, пока что, твой отец, понял, паршивец!? – он тряханул рыжеволосого паренька и оттолкнул его так, что тот с размаху стукнулся головой о стену. Но не издал ни звука. – А ты – мой сын. Хотя, кажется, с поза-позавчерашнего дня уже дочка? Да? – он с нескрываемой издевкой посмотрел на Тони и рассмеялся. – Вот, даже плакать уже научился, как я посмотрю.. Быстро схватываешь! Скоро мышей бояться начнешь, и к мужикам наловчишься лезть.. Не бойся, дурачок, вдруг понравится!
Антонио, предпринял вторую попытку вскочить с кровати, но на сей раз его остановил кулак отца, пришедшийся аккурат в солнечное сплетение.
- Ничего-ничего.. Все очень удачно складывается.. – Майер-старший смотрел на перегнувшегося пополам, зашедшегося в хриплом кашле сына и, словно предвкушая что-то, ухмыльнулся. – Наследственность у тебя хорошая. Думал, мою профессию унаследуешь.. Вроде получалось неплохо.. А ты, похоже, все-таки в мать.. Уродился..
Тонио замер. Не смотря ни на боль, ни на то, что у него потемнело в глазах. Он приподнял голову и исподлобья, в ужасе, покосился на отца. А тот, не замечая этого, продолжил. - ...уродился.. Настоящей продажной.. Девкой.. Что ж, хорошо. Все очень удачно складывается.. – Генрих медленно повернулся и ни слова больше не произнеся, вышел из комнаты.
Антонио так и остался стоять, полу-согнувшись, с трудом перебарывая рвотный рефлекс. Рыжая коса, соскользнув со спины, поболталась в воздухе, оставляя на периферии сознания мысль о немедленном самоубийстве через повешение. Но для того, чтобы повеситься, нужно еще найти крючок.. И разогнуться. А это было невыполнимо.. Совершенно невыполнимо.
Неожиданно все мысли куда-то испарились, оставляя за собой причудливую, белую галюцинационную рябь в глазах. А потом померкла и она.
Зато пол резко приблизился и больно ударил по правому боку.
-
-
12.07.2007 в 20:59-
-
13.07.2007 в 13:09Будем работать.