Авторская экскурсия, маршрут которой был лично составлен нашим гидом Татьяной, начиналась в 7 утра.
Это типа "чтобы бошечку не напекло".. Три ха-ха.
Полусонных туристов не могло разбудить даже не прекращающееся ни на секунду щебетание на редкость бравой Татьяны, пытающееся донести до их мозга ценную информацию о Турции вообщем и, в частности, о
Первая остановка была сделана на каком-то утесе, с которого открывался потрясающий вид на Средиземное море. Мы выползли фотографироваться. На полусогнутых. Но выползли. Только мама героически спала..
Далее переезд был длительнее, и окончательно проснувшееся (и крайне этим недовольное) я решило намазаться солнцезащитным кремом с UF 70 от греха, как говорится, подальше.
Вторая стоянка, более долговременная, состоялась близ голубовато-серо-зеленой реки, достаточно бурной и большой, вытекавшей из некоего ущелья, в которое и предписано маршрутом было направиться.
Хмурые туристы выползли из микроавтобуса уже гораздо активнее, но еще позёвывая, а гидша Татьяна, тем временем, не переставая улыбаться как Регина Дубовицкая, рассказывала про эту самую речку небольшое греческо-турецкое предание, мол: "Если в определенную ночь в году искупаться в ней, то обретешь бессмертие (или излечишься ото всех болезней).. Но В КАКУЮ ИМЕННО НОЧЬ – науке неизвестно."
Туристы недоверчиво хмыкали, а я высказалась, что просто нужно каждую ночь ходить купаться, чтоб не "упустить момент".
Поржали.
В ущелье было достаточно занятно и увлекательно, в особенности умилило хождение по полусгнившим мосткам, прикрепленным к скале ржавыми гвоздиками, и лицезрение в сей знаменательный момент под собой бурного потока.. Сплошной адреналин, па-анимаш-шь.
Но пофотографировались, конечно.... ))
Вот.
Далее мы бодро-весело-непринужденно загрузились в автобус и продолжили свой экскурс по сказке.
Третья остановка случилась, когда на улице достаточно припекло, заставляя всех не взявших панамку туристов выискивать тенечек, будь то сухой куст, деревце, или полуразрушенная колонна.
Город назывался, если мне память не изменяет, Хиераполис.
Крепость на внушительном холме ( я бы даже сказала на небольшой ГОРКЕ), с которой открывался просто-таки отличный обзор близлежащих окрестностей, что, в давнишние времена междусобных войн Турции и Греции было, согласитесь, полезно.
НО!
Чтобы посмотреть на этот самый вид, нужно было вскарабкаться на вершину холмика, по останкам каменной кладки, что в туристических шлепанцах было невозможно.
Ну а на что тогда резиновые тапочки?
Отец, не отпустивши меня одну в такой опасный путь, героически вызвался в сопровождающие, и, когда с сопровождением было покончено, сел на какой-то камушек рядом с воткнутым в землю турецким флагом..
Татьяна, аки горная коза, успевшая залезть на горку раньше всех, принялась что-то вещать.
Когда туристический ("посмотрите направо", "посмотрите налево", "не дышите на шедевры") текст закончился, она, вдруг сказала: "Ой, знаете, я когда сюда приезжаю и поднимаюсь на эту вершину, то мне хочется расправить руки, воскликнуть: "Ах, ну почему же люди не летают, словно птицы!!" – и полететь!!" – с этими словами она действительно подняла руки, как крылья, и подошла к краю стены. Туристы затаили дыхание, а пара злопыхателей-таки явственно прошептали: "Хочется – так почему бы и нет!"
Татьяна, видимо так и не дождавшись, чтобы её кто-то подтолкнул, вышла из ступора, и мы благополучно, всей толпою слезли с горки.
Мама, все это время простоявшая внизу, мотивируя: "А мне и отсюда все прекрасно видно!" – времени даром не теряла, и познакомилась с какими-то местными жителями, которые уже попытались ей что-то продать. Но обломились, потому что пришедшие мы быстро их отшили.
Следующим остановочным пунктом была ферма по выращиванию форели.
Знаете, в ту минуту мне показалось, что именно так выглядит рай, но фотопленка закончилась еще в Хиераполисе, поэтому запечатлеть эту картину не удалось.
Высокие деревья, холод, влажность, и многочисленные искрящиеся ручейки, ручьи, водопадики...
Форель обнаружилась не сразу, потому что она находилась в трех больших бассейнах (молодняк-средние-на убой) в глубине "фермы", но в количестве неимоверном.
Вообще форель - это было не главное
.
А вот этот небольшой лес.........
Источник воды находился на холме, чуть выше "фермы", где деревья уже не росли, а были только жалкие кустики и колючки.
Небольшой ключ с прозрачной водой – выход на поверхность холодного горного источника, снабжавшего низлежащие искусственные ручейки – был неказист, но настолько прекрасен..
Я, естественно, дошла до него в гордом одиночестве, потому что подобных идиотов, попершихся под палящее солнце из прохладного тенечка, естественно, больше не нашлось.
Пошла и-таки не пожалела. Умыла руки и лицо ледяной (!!!) водой, побрызгала кусты, не выразившие ровно никаких эмоций по этому поводу, сама забрызгалась с ног до головы, и, в полном ЩАстьи, спустилась к обеду.
Лестница, по которой я шла была с двух сторон обрамлена небольшими ручейками, сверху над ней нависали деревья, и ощущение было сказочное... Спокойствие воздуха и жизнь воды, тень и прохлада, солнечные зайчики и мелкие брызги...
А внизу все уже собрались к обеду. Сосредоточенно пережевывая салатик под шум небольшого водопадика, некоторые туристы выразили мнение, что можно больше уже никуда не ехать, и остаться здесь, потому что...
Потому что здесь сказочно, прекрасно, солнце не печет, Татьяна молчит, дают кушать и рыбка в бассейне плещется.
Но наша гидша была непреклонна, и изгнание из "рая" состоялась точно по графику.
Эх. Последний раз умывшись в прохладном ручье, мы, дружною толпою, втиснулись в микроавтобус.
Ехать предстояло долго, часа 3, и пункт назначения под трэшевым названием – "Город Мертвых" был предпоследним в нешей экскурсионной программе.
Я, как говорится, уже "лыка не вязала" от усталости, постоянного желания спать и солнечно-теплового удара, который, как я думаю, все-таки имел место быть.
Но кто ж мне даст заснуть!
Татьяна, не исчерпавшая еще свой словарный запас, все время что-то говорила, меня удивляло – как ей это удавалось?!?!? Тина Канделаки нервно курит в сторонке просто.
Плюс ко всему существовал еще один фактор-раздражитель: сувенирные голландские фарфоровые башмачки (которые, судя по всему, были дороги водителю как память), бьющиеся о железный поручень на каждой кочке (а кочек, господа и дамы, было МНОГО).
Так и не сумев заснуть я впала в странное состояние апатичной отстраненности, и мне начало казаться, что на окружающую действительность мои глаза смотрят не со своего законного положения, а откуда-то из черепа, издали....
Знаете, вокруг "изображения" появилась черная рамочка, какая бывает на экране кинотеатра или телевизора во время просмотра художественного фильма. Да еще и "задержка кадра" – то есть, голова уже повернулась, а изображение как бы нет. Вообщем, пипец.
Единственная мысль, с болезненной регулярностью вспыхивавшая в моем мосске была: "ПИТЬ!!!!!". Тело, по ощущениям, покрывал толстый слой археологической пыли, ноги не двигались, ручки не шевелились...
В микроавтобусе все стихло. Татьянин энтузазизм иссяк, парочка влюбленных перестала целоваться, семья из Украины перестала петь песни, все устало молчали и пытались заснуть.
Я слышала, как девушка приглушенным голосом сказала парню: "Меня все время что-то беспокоит... Тревожно как-то... Как будто что-то или кто-то смотрит на меня...."
Надо сказать, я полностью разделяла её мнение, точнее, её ощущения.
Беспокойство присутствовало, оно, оскалившись, лезло в душу, и выгнать его оттуда не давала жара, усталость и полный отказ мозгов воспринимать происходящее.
Прошло неведомое количество времени, лично для меня обернувшиеся чуть ли не вечностью, и Татьяна жизнерадостно (!!!) заговорила снова.
О том, что буквально через 10 минут мы посетим удивительное место – "Город мертвых".
Заманчиво, не правда ли?
Не правда. Охреневших туристов уже ничего не могло заинтересовать кроме Олюдениза ("голубой лагуны" Мертвого Моря - гвоздя и заключительного номера программы) и кровати, куда можно, черт возьми, завалиться после всего этого шошмара.
Микровтобус свернул с асфальтированной дороги и минут десять шарился по каким-то колдобинам, фарфоровые башмачки были в восторге, но, все же упустили момент благополучно разбиться.
Было примерно около 4 часов дня, солнце все еще пекло, мотор стих, туристы выползли из автобуса и увидели... И услышали...
Бесперывное стрекотание кузнечиков (или каких-то подобных тварей, я в них не разбираюсь) было УШЕраздирающе ультразвучным, как отпугиватель крыс, и страшно давило на мосск.
И это был единственный звук, издаваемый природой.
Все остальное было мертво.
Мы стояли на достаточно большой площадке перед странным городом, разросшимся слева по склону холма (за которым, видимо, было море). Прямо перед нами было, по-видимому, действующее но безлюдное кафе, за ним – бывшая городская стена, за стеной – чуть левее, находился еще один очень высокий холм, увенчанный каким-то небольшим строением (из-за высоты разглядеть его было невозможно).
Татьяна стала говорить заметно медленнее и тише по сравнению с началом поездки, и что-то в этом было странное... Она говорила, а мы стояли, как вкопанные, и смотрели на город... Небольшой.. От силы 50 домов...
Мертвый.
Одни стены. Без крыш, без перекрытий, просто серые, облупившиеся стены.
Окна... Тут дейсвчительно очень подойдет плебейское сравнение с выеденными червями глазницами черепа. Дез рам, без стекол, просто дыры.
Жутко.
"Когда-то этот город был греческим, и здесь жили греки, потом его захватили турки, и стали жить здесь, потом его опять чуть не захватили греки, но турки уже ушли, а греки так и не пришли. Поэтому сейчас это – территория Турции, но в этом городе больше никто не живет, потому что он греческий." – примерно так звучала история места.
Малоромантично, и, казалось, совершенно не совпадающее с действительностью.
Сейчас бы я назвала это, пожалуй, очень КАДАВЕРЦИАНСКИМ ощущением.
Смерти.
Как будто ты попал в самое её логово.
Как будто здесь, в этом городе, действительно произошло что-то такое, благодаря чему она смогла поселиться именно в нем.
И заглядывать в эти пустые окна.
И подкрадываться сзади к редким приезжим, вызывая навязчивое желание быстро повернуться и, никого так и не увидев, поежиться, несмотря на измождающую жару.
Татьяна провела нас за городскую стену, и показала небольшую ХРИСТИАНСКУЮ Церковь (естественно, пустую) в достаточно хорошем состоянии, не разрушенную людьми, смертью и временем.... С примитивными витражами... С пыльным полом...
Какой-то умник вздумал там закурить, но все страшно на него зашикали, и он с недоумением вышел из прохладного помещения.
За ним вышли и мы, и половина народу СРАЗУ поперлась к микроавтобусу, от
В том числе и мои родители.
А я осталась стоять в каком-то ступоре рядом с Татьяной и еще несколькими представителями нашей и без того небольшой туристической группы.
Поняв, что теперь-то с ней остались только истые экстремалы (а на самом-то деле просто отупевшие и не в силах сдвинуться с места люди), Татьяна, с нехорошим огоньком в глазах, шпионским шепотком произнесла: "О... Я так понимаю, что вам здесь понравилось... Знаете, если забраться во-о-он на тот холмик (имеется в виду, на котором то самое загадочное небольшое строение), то оттуда открывается потрясающий вид на Мертвое Море.
Какой-то мужчина зачем-то кивнул головой, и у Татьяны развеялись все сомнения по поводу крайней нашей заинтересованности.
Мне было все решительно похрену, я вообще ничего не соображала, то есть АБСОЛЮТНО провалилась в глухую несознанку, просто перебирала ногами, и КУДА идти –мне было все равно.
Помню ступени... Каждая длиной в два шага... Постепенный подъем... справа и слева (на некотором расстоянии от лестницы)– дома, пустыми окнами-глазами следившие за каждым движением..
Сквозь тонкую подошву резиновых тапочек чувствовался каждый камень широких ступеней, нагретых солнцем, очень горячих.... Идти медленно по ним было больно, а быстро не позволяла заторможенность двигательного аппарата.
Самое поразительное, что, при всем при этом, Я С КЕМ-ТО РАЗГОВАРИВАЛА. Не знаю, каким образом мне это удавалось, абсолютно не помню с кем и о чем, но помню сам факт.
Иногда я оглядывалась: площадка с микроавтобусом, постепенно отдаляясь, становилась чем-то недостижимым, как будто прошлым.... Другим....
Ступени закончились буквально метров за 15 до вершины, окаймленной несколькими высокими кипарисами и многочисленными валунами: карабкаясь по ним я - таки чуть не свернула шею, и избежала этого лишь благодаря вовремя подхватившему мою тушку сердобольному дядьке.
Путем взаимопомощи мы ДОБРАЛИСЬ до цели.
То самое загадочное строение за кипарисами на проверку оказалось крошечной греческой часовней, естественно пустующей, и около неё действительно было что-то навроде небольшой площадки, откуда открывался вид на море.
Наш героический гоп-отряд в очередной раз заткнулся в полном ступоре.
Было, отчего.
Горы, с двух сторон спускавшиеся к морю, образовывали для взора правильный треугольник, синяя у берега вода простиралось вдаль голубоватым зеркалом, оражавшим небо, и к линии горизонта становилась белесой, дымчатой, призрачной...
Самого горизонта видно не было, и создавалось ощущение, что безоблачное небо поднимается из моря, или же море вытекает из неба....
Стрекотание кузнечиков осталось где-то внизу, и долетало до нас не навящево, зато был слышен голос Мертвого Моря, омывающего холм-утес, на котором мы стояли.
Кто-то принялся фотографировать, кто-то (типа меня) просто стоял и всматривался в невыразимую, истинно природную красоту этого фантастического вида, Татьяна разговаривала с какими-то тетеньками по поводу своей работы (в свободное от Турции время она, оказывается, преподавала в университете, на кафедре иностранных языков)...
Я с трудом оторвала свой взгляд от горизонта, задницу – от первого попавшегося камня, и решила еще раз исследовать часовню.
Небольшое окно данного строения выходила на ту самую площадку, и на тот самый вид, отчего казалось, будто бы это – какая-то фантастическая картина, нарисованная Богом на стене часовни...
Мир.... Тишина и прохлада... Пыль времени, остающаяся на пальцах... Не помню, кажется я просто стояла и улыбалась, и плакала. От счастья, от усталости, от осознания собственной ничтожности перед ЭТИМ.... Перед природой, Богом, Временем....
Татьяна, заглянувшая в пустой дверной проем, в беспокойстве окликнула меня, и я вышла.
Вышла, не заметив, как оставила часть себя там, внутри заброшенного строения...
Пустоту в душе невозможно было заполнить, и это за меня сделал страх и холодный мрак. Безумие. Я не знаю, как описать это... Мне стало жутко страшно, Татьяна обнимала меня за плечи, мы вместе спускались по лестнице вниз, я пару раз пыталась оглянуться, но не могла... Не могла.
Зрение уменьшило окружающую картину до размера спичечного коробка, кузнечиковый ультразвук усилился, и я подумала, что сейчас просто упаду и провалюсь в тартар прямо здесь, в этом самом мертвом городе, на этой самой чертовой лестнице.
Как я дошла до автобуса – не помню.
Кажется, родители, все это время просидевшие в кафе, не обнаружив меня рядом с собой, естественно подумали, что я за это время уже десять раз потерялась.
А сама-то я не терялась. Я потеряла лишь часть своего разума... И души...
Меня не привел в чувство даже стакан воды, выпитый с большим энтузиазмом.
Помню, что сказала маме какую-то шизофреническую фразу: "Мне кажется, что я смотрю сейчас на все окружающее из КОЩЕЕВА царства...". Почему мне пришло на ум это сравнение – не знаю...
В микроавтобус все погрузились молча.
Я до последнего смотрела на недоступно-высокую часовню, пытаясь зафиксировать в памяти хоть какое-то воспоминание или чувство, но жесткий диск в башке, видимо, расплавился, и записывать информацию не желал.
Все то, что я сейчас пишу, пришло ко мне совсем недавно, надо сказать... Раньше я совершенно не помнила подробностей.
==============
До Олюдениза езды было полчаса.
Туристы заметно оживились, и начали переодеваться в плавательные принадлежности, чтобы, по приезде, сразу шлепнуться в море.
Я, с утра проходившая в купальнике под марлевой рубашкой, в этом не нуждалась, и просто сидела, пытаясь прийти в себя.
Когда мы вьехали в город Фетие, Татьяна принялась рассказывать о богатых немецких и русских банкирах, которые покупают здесь землю, и строят грандиозные коттеджи, почти дворцы. За сим светским разговором все не заметили, как очутились у пляжа.
Да....
С такой радостью туристы из автобуса еще не вываливались....
Когда я увидела море – то обомлела...
Оно было даже не голубое, а почти БЕЛОЕ. Гиперсоленое. Непрозрачное.
Мертвое...
"Однажды один славный греческий юноша полюбил славную греческую девушку, но, естественно, родители не разрешили ей выйти за него замуж, потому что он был беден. Тогда юноша уплыл из родной деревушки, зарабатывать. Когда заработал достаточно – вернулся, и родители разрешили молодым воссоединить свои тела и души. Но, естественно, в день свадьбы, юноше срочно, за ким-то хреном, понадобилось куда-то плыть на корабле, хотя, к вечеру он обещал вернуться.
Тем временем на море разыгралась буря, маяк перестал работать, и вечером, когда юноша должен был вернуться, сделать это было решительно невозможно, потому что его корабль разбился бы о скалы. Девушка, в отчаянии, начала молиться, и когда кораблю молодого героя был уже в полущепочном состоянии, море ВДРУГ успокоилось. Вообще то есть. Намертво.
И все закончилось хорошо, хеппи энд, трам-пам-пам."
С тех пор, по легенде, в этомморе никогда не бывает штормов, поэтому его и называют "мертвым".
========================
Пляж покрывал не песок, а гладкая, крупная, раскаленная галька.
Все передвигались вприпрыжку, мне, после лестницы, уже все было по барабану, только бы поскорее в ВОДУ.
Смыть с себя пыль и липкий ужас.
Быстренько сбросив с себя одежду я из последних сил побежала к воде.
Море было теплым-теплым, и, что самое удивительное, очень глубоким, и глубина эта наступала резко, два шага – и уже по шейку.
Вода была соленая настолько, что кожу ощутимо щипало, а глаза просто переживали личную катастрофу. Я уж не говорю о более, извиняюсь, интимных местах.
Буйки, из соображений безопасности, были расположены очень близко от берега, буквально метрах в двадцати, и дисциплинированные, мать их, граждане немцы и турки за них не заплывали, поэтому концентрация купающихся на квадратный метр поверхности была просто-таки неприятно удивляющей. Ко всему прочему, какого-то неведомого хрена, у берега было "припарковано" штук 7 маленьких прогулочных катерков, которые то и дело уплывали-приплывали, воняли бензином и очень громко тарахтели.
Меня захлестнула какая-то беспричинная злоба и обида на всех людей, на эти хреновы катера, соленющее море, в котором даже нырнуть проблематично, потому что вода выталкивает обратно..
Тут еще отец, подплывши незаметно, мало того, что напугал, так еще и предложил, пока никто не видит, заплыть за буйки, а когда я на двадцатый раз отказалась, зло ответил мне что-то очень обидное, и поплыл сам. Я окончательно расстроилась, и решила-таки нырнуть поглубже, и, желательно, навсегда.
Нырнула. Самым мазохистическим образом открыла глаза, себе на зло, и поплыла вглубь. Было тяжело, мне казалось что я вообще не двигаюсь, наверное, я проплыла метра два с половиной, или три, по крайней мере уши начало закладывать, но вдруг, неожиданно и абсолютно явственно до меня донеслось какое-то пение... Хор... Я аж остановилась и медленно начала всплывать, но это пение не прекращалось... Я перекрестилась, потому что мне явственно показалось, что это было пение ангелов...
Воздуха в легких совсем не осталось, но я все равно не решалась всплыть, потому что боялась больше никогда не испытать такого ощущения, божественного... Пения...
Неожиданно кто-то дернул меня за ногу, и я, инстинктивно барахтаясь, выплыла на поверхность. И чуть не шендарахнулась башкой об днище катера, который имел честь двигаться прямо на меня. Больше всего побеспокоило то, что сейчас бы мне, за милую душу, могло оторвать мотором пол-ноги, руки или даже головы...
Поспешно отплыв, я, наконец-то восстановила тонкую нить чувств, нарушенную катером, и, вспомнив на чем остановилась, вновь нырнула.
Но больше ничего не слышала.
Лишь шум моторных лодок. Никакого пения.... Ничего....
Тем не менее, разочарования я не испытала... У меня был просто шок.
Подплыв к берегу, я поныряла за особо ценной галькой, нашла-таки пару удивительных экземпляров, и, с торжествующей улыбкой конченного идиота, вышла из воды.
Из Олюдениза уезжать не хотелось никому, даже больше, чем с форелевой фермы, но пришлось.
Обратная дорога в памяти совершенно не отпечаталась, видимо, не то было состояние, чтобы что-то запоминать.
Все были крайне уставшие, но, несмотря ни на что, благодарили улыбающуюся Татьяну за эту авторскую экскурсию, за эту Ликийскую сказку....
За все те чудеса, которые довелось увидать.